Витгенштейн 8. Прощальные мысли

Цитата из “Культура и ценность” (собрание личных записей Людвига Витгенштейна, собранные Георгом Хенриком фон Райтом):

“Люди считают, что ученые должны поучать, а поэты, музыканты, художники – развлекать. То, что последние могут их чему-то научить, даже не приходит им в голову.”

Это была одной из главных мотивирующих мыслей Витгенштейна. Несмотря на то, что я склонен к научному взгляду на мир, я согласен с ним в том, что наука и сегодня возведена на пьедестал, который раньше занимала Библия. Она считается источником ответов на все вопросы жизни.  

Именно против этого и выступал Витгенштейн. Он был против чрезмерных обобщений и призывал удерживать в поле зрения разнообразие специфических деталей и особенностей. Возможно, что именно поэтому он выбрал для описания языка слово “игра”, подчеркивая необходимость не придавать ничему слишком серьезного значения и высокого авторитета. Поэтому и потому, что язык – это инструмент поддержки действия, а Витгенштейн не хотел быть ученым, изолированным в башне из слоновой кости. Он хотел изменить мир. 

Он был необычен и по своему стилю жизни, и по стилю своего мышления. Его странность притягивала, вместе с его проповедническим литературным стилем. Такой стиль требует интерпретации и, естественно, читатель подбирает понятную ему интерпретацию. Читатель становится соавтором. Подобно тому, кто смотрит на абстрактную картину, он ощущает и видит образы, которые становятся результатом его совместного творчества с автором произведения. 

Этот стиль удерживает наше внимание потому, что мы предвкушаем открытие нового паттерна. Это самое любимое занятие человека. Мы все время пытаемся обобщать наш опыт, сводить его к небольшому – в идеале к одному – правилу, закону, видению. Витгенштейн соблазняет нас обещанием такого – окончательного! – обобщения. Он объявляет, что решил “все проблемы философии.” Ну, разве это недостаточная причина, чтобы прочесть им написанное?

Я не думаю, что он сомневался в важности науки в целом. В конце концов, он сам занимался наукой. Просто он хотел сделать ее одним из многих подходов к пониманию жизни. И еще он выступал против определенной категории ученых, которые фактически не занимались наукой, а только грелись в ее славе и говорили, говорили… подобно древнегреческим софистам позднего периода, забывших об основной цели искусства риторики, которое должно было помогать, а не заменять собой главную цель – помогать установлению справедливости путем представления дела в суде так, как оно было на самом деле. Вот почему он надеялся, что читать его книги будут не только профессионалы, но и все, кто размышляет о том, как устроена жизнь и особенно о роли языка в человеческом мышлении. 

На этом я заканчиваю мой рассказ о том, что я открыл для себя читая Витгенштейна. В заключение, несколько его высказываний.

Философские исследования, 129: “Наиболее важные для нас аспекты вещей скрыты из-за своей простоты и повседневности. (Их не замечают, потому что они всегда перед глазами.) Фундаментальная важность этих аспектов незаметна. До тех пор пока мы не задумываемся об этом. Иначе говоря: то, о чем мы не задумываемся [из-за привычной повседневности], будучи увидено однажды, оказывается самым захватывающим и сильным.“

Философские исследования, 650: “Мы говорим: собака боится, что хозяин ударит ее, но не говорим: она боится, что хозяин завтра ударит ее. Почему?“

Большой машинописный текст, 406-407: “Что делает тему трудной для понимания – если она значительна, важна – это не то, что она требует особых знаний о каких-то  заумных вещах, а контраст между пониманием темы и тем, что большая часть людей хочет в этом видеть. Из-за этого самые очевидные вещи могут стать самыми трудными для понимания. Необходимо преодолеть не интеллектуальные трудности, а нежелание понять.”

Культура и ценность: “Когда становится трудно переносить жизненные обстоятельства, мы начинаем задумываться об их изменении. Но самое важное и эффективное изменение, изменение нашего отношения, редко приходит нам в голову, и решение сделать это дается нам с большим трудом.” 

Культура и ценность: “Ничего нет важнее, чем формирование фиктивных концепций, которые наконец-то научают нас понимать самого себя.“